С добрым утром Анко.
Обычные мысли девочки после долгого и хорошего сна. Анко быстренько вскочила с кровати и побежала в ванную, дабы привести себя в порядок. Примерно через пять минут девочка уже одетая вылетела из дома, с улыбкой до ушей на лице. Да уж, Анко была довольно жизнерадостным ребенком и шило в ее попе вряд ли могло взять и исчезнуть. Девочка подняла свои глаза на небо, солнце, которое только-только встало, разбивало лучиками серые тучи, ветерок гулял по улицам и освежал, идущих по ним шиноби. Девочка, подобно пули неслась по всем этим извилистым дорожкам и улочкам, которые так и старались запутать некоторых шиноби, мало разбирающихся в географии Конохи. Анко затормозила неподалеку от резеденции Хокаге, там она увидела весьма шокирующую картину. Двое здоровых мужлана прижала к стене маленького мальчика, который напуган, словно кролик. Анко постояла в некой "коме" около секунды, а затем с таким серьезно-крутым выражением лица направилась к бандюгам.
Вот офигели, среди бело дня уже грабеж. Был здесь сенсей, он бы показал этим шиферам, как нужно себя вести.
При мысли и санине, в глазах девочки заблестел некий огонек, ведь если она найдет Орочимару, то день тренировок ей обеспечен, что само по себе просто замечательно. Поэтому в голове Анко сразу прояснился план действия. Сначала набить морду бандюгам, потом отыскать Орочимару, а затем покушать Ичираку Рамен, а лучше пойти домой и сьесть сотню банок данго после рабочего денька.
Вот девушка дошла до двух мужчин и легким мановением ноги пнула одного. Тот естественно развернулся, мужик наклонился над девочкой и что-то прошипел, извергая ужасную вонь и жуткий перегар. Второй же начал ржать, как ненормальный, называя нашу Анко маленькой букашкой. Девочка же в свою очередь не стала терпеть и через минуту вышла из переулка, чуть ли не в обнимку с мальчонком, у которого даже руки дрожали.
- Держи...
Анко протянула мальчику пару монет, которые тот естественно взял и убежал куда глаза глядят. Теперь задачей Митараши была найти санина. Анко еще раз оглянула резеденцию хокаге, конечно ей хотелось видеть за столом каге санина Орочимару, а не Минато, девочка понимала всю "обиду" змеиного санина, но она даже не подозревала о том, что может из этой "обиды" вырасти. Девочка была лучшего мнения об Орочимару, конечно она не ущемляла Тсунаде и Джираю, но они никогда не смогут сравнится с великим сенсеем, особенно уж Джирая, у которого только одно на уме. Девочка вдруг вспомнила первую встречу с Тсунаде, это произошло так внезапно и неожиданно. Тогда ей показалась, что Тсу одна из самых милых и добрых женщин планеты, но после того, как Анко издали пересчитывала беленькие зубки извращенца. Тогда удивлению девочки не было предела, хорошо что Орочимару быстро появился на арене и увел Анко. Впрочем сейчас не об этом.
После недолгих поисков, Анко нашла того кого искала. Девочка пригнулась и словно мышка подкралась к санину сзади и через пару секунд с, как всегда, огромной лыбой на лице стояла перед санином.
- Ну что.. сегодня будут тренировки, так ведь?
С полузакрытыми от счастья глазами бормотала Анко, желая получить положительный ответ, на заданный ею вопрос.

Неспешно, без особой охоты Саннин прогуливался по улицам, змеиные глаза, чьё холодное «золото» часто обдавало других людей презрением, сейчас перебегало от одной вывески к другой, очевидно, Орочимару было просто нечего делать. Он вскоре почувствовал чьё-то знакомое присутствие, внимательные фиалковые глаза рассматривали фигура мужчины, чуть сгорбившуюся, подобно змее. Санин не подал и виду, что заметил Анко, лишь слегка замедлил шаг, чтобы девочка смогла довольно тихо к нему подкрасться. Пусть самолюбие ученицы потешит то, что учитель не заметил её, и что она довольно тихо и незаметно умеет подкрадываться. Не столь неожиданным стало появление в его круге обзора Анко, которая, наконец, успешно подкралась и как будто из неоткуда материализовалась перед дзёнином. Орочимару улыбнулся, чуть обнажая белоснежные зубы со слегка выпирающими клыками. Впрочем, такие эмоции недолго продержались на лице Саннина. Он заметил на миловидном личике своей ученицы какую-то грязь, вероятно, она испачкалась, когда спасала мальчика от «злых, взрослых дядек, от которых, если бы был рядом Орочимару, ничего бы не осталось». Он протянул руку, обхватив ладонью головку Анко, и большим пальцем руки стёр со щеки эту «мазюку».
- Угу, - промычал он, вероятно, это был ответ на вопрос о тренировках. Потрепав Анко по и так взъерошенным волосам, он ещё раз улыбнулся, - ну и куда ты вляпалась с утра пораньше? Хм…
Подул несильный ветер, подхвативший чёрные волосы Орочимару, которые тенью взметнулись в воздух и тут же мягко легли снова на плечи и на спину. Саннин снова опустил руки в карман и пошёл вперед, на ходу он слегка развернулся и мотнул головой, словно показывая, куда нужно идти.
«Обучив её моим техникам, я практически ничем не рискую. Правда, мне печально, что моя ученица так долго всё учит, то ли от недостатка ума, то ли от недостатка усидчивости», - не будем говорить, к какому больше варианту склонялся Орочимару, поскольку таких вариантов у него был штук двадцать не меньше, но в любом случае четырнадцатилетняя девушка, которая уже тюнин, должна быстро обучаться техникам С ранга, которые пока затрагивал Саннин. Но стоит заметить, что сам Орочимару не так уж внимательно и вдумчиво учил Анко, поскольку мысли во время тренировок были заняты совсем другим – экспериментами, их результатами, жаждой изучения новых техник, пусть даже антигуманных и аморальных, вроде воскрешения. Эта идея давно посещала мрачные мысли Саннина и подталкивала его к новым опытам. Но пока что всё это было очень хрупким и нестабильным. Чтобы создать эту технику Орочимару требовалась спокойная обстановка и естественно непрерывный поток подопытных, те, над кем можно без риска проводить опыты, можно быть уверенным – за этого человека не хватятся и не станут ещё «мстить». Впрочем, мщение тут бесполезно.
-Анко, - обратился он к ученице, - к чему ты сегодня готова?
Орочимару, таким образом, пытался проверить, какие у ученицы приоритеты, на что она готова пойти ради изучения техник и как сильно этого хочет. Лицо Орочимару сейчас было спокойным, ни одна эмоция не проскользнула по этим застывшим губам. Бледное лицо Саннина сейчас казалось каменным, заставшим. Тут мраморная маска, как будто облепившая лицо, ненадолго ожила. Это была очередная ухмылка. Глаза Саннина метнулись к темноволосой девушке, шагающей рядом с ним. Тут из рукава мужчины поползла змея, она быстро обвила своё тело вокруг Анко, сильно прижимая её руки к телу. Если бы Орочимару захотел, то змея сдавила Анко ещё сильнее, причиняя ей боль. Это был первый этап техники Власти Змеи. Голова опасного животного приблизилась к лицу ученицы Орочимару, из узкой ротовой щели выскользнул розоватый язычок, пощекотавший нежную кожу, глаза, почти такие же, как у самого Орочимару, вдруг застыли. Змея подернулась легкой дымкой, и вскоре её тело рассеялось в воздухе чёрным дымом. Дзёнин проводил взглядом это сероватое облачко, которое вскоре растаяло в голубизне неба, и с ухмылкой взглянул на Митараши, ведь огромная непонятно откуда взявшаяся змея могла напугать любого неподготовленного человека. Орочимару не особо жаждал увидеть страх, но реакция ученицы была ему важна, ведь и от этого зависит, чему и как он будет её обучать.

«Она не испугалась, хотя удивляться нечему, она повела себя, так как же, как и всегда. Наверное, единственное, что позволяет ей выучивать техники – упрямство и храбрость, в своей сути вещи бесполезные, если растрачивать их куда-либо, кроме как на себя. Впрочем, она сама выберет свой путь, но я не отпущу её, пока  эта девочка не сыграет в моём спектакле некую роль. Мне осталось лишь решить, насколько будет значительна эта роль и сколько времени она должна играть.  Остальная её судьба меня совершенно не волнует, разве что самую малость. Пока что у меня не хватает подопытных, Анко же будет самой интересным экземпляром, если выживет, конечно».
Все эти мысли проносились в голове Саннина быстро, со скоростью стрелы, пущенной в неизвестность. Сначала лицо Орочимару никаких эмоций не выражало, он шел, как ни в чём не бывало, разве что уголки губ слегка вздернулись, изображая что-то вроде ухмылки. Саннин уже вывел ученицу за пределы деревни, ведя её к лесочку, уже пронизанному светлыми лучами утреннего солнца. Одинокие птицы недолго задерживались на ветках, изредка постукивая по коре своими тонкими клювиками в поисках жуков. На траве выпала свежая прохладная роса, поблёскивающая в свете солнца, переливаясь всеми цветами радуги. Одинокая стрекоза, сев на тонкий стебелёк, смахнула «слёзы» утра и сразу же полетела дальше, монотонно жужжа. Тонкие и прозрачные стрекозьи крылышки в последний раз мелькнули и тут же исчезли в тени листвы. Но Змеиный Саннин не спешил идти в лес, чтобы заняться тренировками, он остановился и повернулся к Анко.
-Замечательно… - произнёс он, с лёгким придыханием, как умеет делать только он. Голос был тих, но каждое слово было слышно чётко и ясно, будто шепчут на ухо, - я доволен.
Был ли он рад?.. Вряд ли, такие как он не испытывают чистых чувств радости.  Он был доволен, и это вполне описывало все его эмоции. Ему понравилась настойчивость Анко, в её словах, а точнее между ними он смог прочитать преданность. Но, даже понимая это чувство, не уважал его. Он ловко использовал верность и подчинение в своих корыстных целях, не испытывая после этого не малейшего сожаления или терзаний совести, которой, наверное, тоже не было. Преданность не для него, он не был благодарен своему учителю, лишь на словах, в душе же он считал, что раз он передал ему какие-то учения, что так и надо. Всего остального он добивался сам и своими силами и никакой заслуги Сарутоби тут не видел. Он не был до конца верен своим товарищам – Тсунаде и Дзираей – теми, кто были с ним всегда. Уже в молодости он начал загораться различными идеями, идущими в разрез с мировоззрением и понятиями друзей, поэтому Орочимару тихо отсоединился. Если подумать, то он был всегда вроде бы с ними, а на самом деле один. Но Тсунаде и Дзирайя до сих пор считают его своим приятелем, сокомандником, тем на кого можно положить, хоть в последнее время и относятся к нему подозрительное. Прошлое тянет людей, как зыбучие пески, либо ты увязнешь в нём навсегда, потеряв себя, либо выберешься. Но, выбравшись, забывать о прошлом не стоит, и обходить пески стороной, избегая ошибок минувшего и почти забытого.
Орочимару немного отошёл от девочки, встав на обочины дороги, и всматривался в глубину леса. Она вытащил руки из карманов и поставил их на пояс. Снова подул лёгкий ветерок, освеживший лицо Саннина, он поиграл с прядями его черных волос и снова помчался куда-то, гибко обходя стороной мощные стволы деревьев. Затем он развернулся к Анко:
-Я решил, сегодня будет боевая тренировка. Правила как всегда – убить меня. Ты должна этого захотеть, иначе ничего не выйдет, - с иронией в голосе слово в слово повторил он слова своего учителя. Он, конечно же, помнил первую тренировку с Сарутоби, в которой он и Тсунаде смогли добыть колокольчики, а Дзирайя нет, за что был привязан к столбу. Орочимару тогда лишь подумал, что он бездарь и лентяй, малолетний извращенец, который подглядывает за девушками на горячих источниках и ничего стоящего он собой не представляет. Когда же Дзирайя достиг высот, которых ранее не предполагалось, Орочимару пришлось изменить отношение к сокоманднику. Отдав должное его упрямости и терпению. Талант же он видеть в нём так и не пожелал. 
Ухмыльнувшись, Саннин поднял руку, вторую он снова запустил в карман. Указательный, средний и безымянный палец по очереди загибались в кулак, в то время как сам Дзёнин тихо говорил:
-Три, два, - он слегка замолчал, тянув паузу и насмешливо улыбаяясь, - один…
На последнем слове Орочимару оттолкнулся и поспешил в гущу леса с огромной скоростью. Для Анко это могло быть неожиданностью, ведь мужчина исчез быстро и незаметно, лишь тень чёрных волос, описав дугу, растаяла в воздухе.

Лес